Куль-Оба

КУЛЬ-ОБА́ (крымскотат. «Холм пепла») — самый известный курган Боспорского царства, содержавший неразграбленное аристократическое погребение IV в. до н. э., расположен на северо-западной окраине современного города Керчь, Республика Крым, Российская Федерация.

История открытия и изучения

Знаменитый курган Куль-Оба (Ил. 1), с момента открытия которого можно вести отсчет истории не только боспорской, но и всей российской археологии, был обнаружен при ломке камня для строительства жилых домов солдатами Воронежского пехотного полка 19–22 сентября 1830 г. на окраине города Керчь, на 8-м километре Феодосийского шоссе. Свидетельства и версии истории этого открытия, составленные участниками, различаются во многих деталях [Брашинский 1979: 40; Власова 2006: 48; Тункина 2010: 57–63].

Под каменной насыпью был открыт каменный уступчатый склеп с дромосом, содержавший нетронутое захоронение трех человек с богатым и разнообразным инвентарем. Описание находок и графическую фиксацию погребального сооружения выполнил Поль Дюбрюкс, француз по происхождению, состоявший на российской службе, который руководил работами, и доктор Таврической врачебной управы Петр Ланг. Общий контроль за всеми действиями осуществлял керчь-еникальский градоначальник Иван Алексеевич Стемпковский [Тункина 2002: 120–139]. 

Сразу после окончания регулярных раскопок, когда была снята охрана, грабители проникли в склеп и просеяли землю через решето, обнаружив множество золотых бляшек. Помимо этого, они вскрыли пол гробницы и раскопали еще одно погребение, при котором находилось множество золотых украшений. Точное описание погребения и найденных в нем предметов не сохранилось. П. Дюбрюксу со слов грабителей удалось лишь частично восстановить примерный состав находок.

И. А. Стемпковский планировал большую часть находок передать в Императорский Эрмитаж, а дублетные вещи оставить в Керченском и Одесском музеях, а также в других «отечественных хранилищах древностей». Эпидемия холеры, свирепствовавшая в это время в Крыму, помешала И. А. Стемпковскому незамедлительно отправить находки в Одессу, а далее — в Санкт-Петербург, поэтому слухи об уникальном открытии дошли до императорского двора лишь через два месяца. Разгневанный император Николай I приказал немедленно доставить находки в столицу [Брашинский 1979: 57–58; Тункина 2002]. 11 февраля 1831 г. находки прибыли в Санкт-Петербург в сопровождении молодого чиновника канцелярии керчь-еникальского градоначальника Демьяна Карейши. Ему удалось убедить императора и двор в том, что большая часть сокровищ найдена им самим, за что он был удостоен наград. Он же и опубликовал первую информацию о сенсационной находке.

В 1875 г. директор Керченского музея А. Е. Люценко предпринял новые раскопки Куль-Обы с целью поиска других погребений. Но никаких следов новых захоронений во вторично открытом склепе он не нашел, кроме нескольких золотых бляшек. 

В 2000-х годах небольшие работы на кургане провел Н. Ф. Федосеев, но ему также не удалось открыть ничего нового. 

Материалы Куль-Обы вот уже почти два столетия привлекают внимание историков и археологов, но, к сожалению, до сих пор полностью не опубликованы. Изданы все наиболее ценные предметы из кургана, а также типы нашивных бляшек [Копейкина 1986], но полного издания коллекции, хранящейся в Государственном Эрмитаже, так и не появилось. Полностью изданы лишь разрозненные бляшки, хранящиеся в Государственном историческом музее [Журавлев, Новикова, Шемаханская 2014]. 

Характеристика памятника

Высота кургана была сравнительно небольшой — около 2 саженей, т. е. немногим более 4 м, но, т. к. он был возведен на господствующей высоте — вершине очень высокого холма, это усиливало величественность сооружения, особенно с большой дистанции. 

К сожалению, описания и чертежи комплекса были составлены поспешно, поэтому далеко не все детали погребения до сих пор ясны. В каменном склепе, состоящем из дромоса и четырехугольной камеры с уступчатым пирамидальным сводом, было четыре погребения [ДБК 1854: 6–16, IX–LI; Ашик 1849, 2: 29–33] (Ил. 2). Отмечается также наличие каких-то деревянных конструкций внутри камеры (потолок и поддерживающие его балки, или сруб и т. п.), но точной информации об этих конструкциях, к сожалению, нет. Есть сведения о том, что при раскопках, чтобы добраться до погребения, деревянные конструкции пришлось рубить топором. Основное погребение принадлежало мужчине крупного телосложения, 30–40 лет, ориентированному головой на юг и помещенному в расписной деревянный саркофаг. Его шея была украшена золотой гривной в виде жгута из толстых стержней, которая заканчивалась фигурками конных бородатых скифов (Ил. 3). На гривне сохранился декор в виде эмали. на голову погребенного был надет войлочный башлык, расшитый золотыми бляшками; на его правом предплечье был найден золотой браслет с мифологическими сценами: первая композиция представляет борьбу Пелея и Фетиды, вторая — крылатую богиню в хитоне с обнаженным мальчиком в руках (возможно, изображение богини утренней зари Эос, похищающей Кефала) (Ил. 4). 

У локтей погребенного были найдены плоские золотые браслеты, на запястьях — браслеты с фигурками сфинксов на концах (Ил. 5). Одежда умершего была расшита множеством золотых тисненых бляшек. Во втором отделении саркофага было найдено оружие погребенного — меч в золотых ножнах (Ил. 6), лук со стрелами и поножи-кнемиды. Здесь же был каменный вытянутый предмет с золотой обкладкой, который разные ученые считают оселком или пробирным камнем, и фиала с изображениями горгоны Медузы и бородатых голов скифов (Ил. 7). 

Неподалеку стоял кипарисовый саркофаг, в котором была похоронена царица или наложница умершего царя, декорированный пластинами из слоновой кости с гравировкой и росписью. По мнению некоторых исследователей, царица покоилась не в саркофаге, а на ложе — греческой клине [Сокольский 1969: 27–28; 1971: 89–91; Власова 2006: 49]. Голова погребенной была увенчана электровой диадемой, на шее надеты ожерелье и гривна, а одежда расшита многочисленными золотыми бляшками, которых было найдено несколько сотен. Среди украшений были обнаружены две височные подвески с изображениями головы Афины Парфенос, воспроизводящие хрисоэлефантинное изображение богини, созданное Фидием для Парфенона в Афинах (Ил. 8). Вероятно, в руках умершей находился знаменитый электровый сосуд с изображениями из жизни скифов (Ил. 9). 

Существует несколько интерпретаций сюжета этих изображений, среди которых наиболее признана считающая их иллюстрацией мифа о происхождении скифов. 

Вдоль южной стены, в головах у основных погребенных и перпендикулярно им, было найдено погребение «конюха», возможно лежавшего на клине, возле которого было найдено шесть ножей. За головой «конюха» лежали кости лошади и предметы воинского снаряжения. По всей камере были во множестве найдены золотые бляшки 

(Ил. 10–14), которые могли использоваться для декора погребальных покровов или драпировки стен камеры.

Сразу после окончания регулярных раскопок П. Дюбрюкса, когда была снята охрана, грабители проникли в склеп и просеяли землю через решето, обнаружив множество золотых бляшек. Помимо этого, они вскрыли пол гробницы и раскопали еще одно погребение, при котором находилось много золотых украшений. Точное описание погребения и найденных в нем предметов не сохранилось. П. Дюбрюксу со слов грабителей удалось лишь частично восстановить примерный состав находок. Исследователи сходятся на том, что в могиле под полом был обнаружен мужской скелет в сопровождении богатого инвентаря: гривна, обивка горита, бляха в виде оленя (Ил. 15), предметы вооружения. Вероятно, отсюда же происходят многочисленные золотые бляшки.

Совершенное ограбление привело к гибели большого числа памятников древнего искусства. Так, была разрублена и разорвана на части крупная золотая обивка щита или горита, два фрагмента которой — с изображением Сциллы — были выкуплены и сохранились в Государственном историческом музее [Dubois de Montpéreux 1843; Дюбуа де Монпере 2009: 54] (Ил. 16). 

Узнав об этой находке слишком поздно, И. А. Стемпковский провел ряд обысков среди грабителей, но поиски его не увенчались успехом, так как большая часть золотых вещей была разрублена или переплавлена в слитки. Ему удалось изъять и отправить в Петербург лишь незначительное количество предметов, включая массивную бляху в виде фигуры лежащего оленя с греческой надписью ПАI и львиную головку, украшавшую конец витой гривны. 

Хронология

Большинство исследователей относят совершение захоронения в склепе Куль-Обы ко второй половине IV в. до н. э., хотя в различное время диапазон датировок колебался от V до II в. до н. э. Например, А. Ю. Алексеев датирует основное захоронение в склепе кургана Куль-Оба около 340–330 гг. до н. э. [Алексеев 2003: 262]. Единственным объективным хронологическим маркером можно считать фасосскую амфору с клеймом, подобные которой датируются тридцатыми годами IV в. до н. э. или 345–335 гг. до н. э. [Алексеев 2003: 262; Виноградов 2010: 422–423; Бидзиля, Полин 2012: 535–541].

При этом надо учитывать, что вещи из кургана явно неодновременны: в настоящее время гривна, серьги, оселок (или пробирный камень) датируются в пределах 400–350 гг. до н. э., а золотые бляшки в целом относятся ко времени около 350 г. до н. э. или чуть позднее. Не исключено, что захоронение под плитами, открытое грабителями, может датироваться более ранним временем (в пределах первой четверти IV в. до н. э.) и быть, таким образом, синхронным впускному погребению в кургане Солоха. 

Судьба находок и современное состояние

После завершения раскопок кургана Куль-Оба на протяжении длительного времени в Керчи велась подпольная торговля золотыми бляшками. Так, вскоре после открытия склепа кургана в честь И. А. Стемпковского был дан любительский спектакль «Митридат» по Ж. Расину, рассказывающий об истории понтийского царя, во время которого артисты-любители выступали в золотых украшениях из Куль-Обы [Тункина 2002: 165; Тункина 2010а: 66]. 

Некоторая часть разграбленных вещей была скуплена коллекционерами и оказалась впоследствии в музеях разных стран мира. Самая большая коллекция хранится в Историческом музее в Москве [Журавлев, Новикова, Шемаханская 2014], отдельные беспаспортные предметы хранятся в Эрмитаже, Одесском археологическом музее, Античном собрании Государственных музеев Берлина, Лувре и иных собраниях. Большая серия золотых бляшек была приобретена в 1848 г. известным коллекционером и нумизматом П. Сабатье [Сабатье 1851: 105].

К настоящему времени курган Куль-Оба и обнаруженный в нем каменный монументальный склеп не сохранились. Холм, на котором находится курган, хорошо заметен и сегодня, на нем установлен триангуляционный знак.

Значение памятника, культурная принадлежность

Вопрос о том, кто похоронен в кургане Куль-Оба, вызывает множество дискуссий. Еще в XIX в. некоторые ученые предполагали, что здесь открыто захоронение боспорского царя. Эту гипотезу разделил Н. Ф. Федосеев, считающий, что в кургане открыто погребение боспорского царя Спартока II, умершего в 349/348 гг. до н. э., и его жены, а также его брата Аполлония. Могила под полом, по его мнению, могла принадлежать боспорскому царю Перисаду и его супруге [Федосеев 2011: 381–382].

Обряд погребения удивительно напоминает описание Геродота и ряд других богатейших скифских захоронений. Многие предметы инвентаря имеют близкие параллели в других скифских «царских» курганах, а главное украшение умершего царя — гривна с фигурками скифских всадников на концах — характерно именно для скифского, а не для греческого погребального обряда. По всей видимости, погребенный в этом склепе был одним из представителей скифской аристократии, возможно, царем или иным представителем царского рода, тесно связанным с Боспорским царством. Об этом говорит не только большое количество вещей, явно изготовленных лучшими греческими мастерами, но и место погребения — рядом со столицей Боспора, Пантикапеем, около дороги, ведущей в Феодосию. О высокой степени эллинизации погребенного говорит и конструкция погребального сооружения — уступчатый склеп, типичный для могил боспорской знати IV в. до н. э. В свою очередь, эти погребальные сооружения близки фракийским склепам, что, вероятно, может косвенно служить еще одним аргументом в пользу фракийского происхождения династии боспорских правителей — Спартокидов. Меридиональная ориентировка погребальной камеры и деревянная конструкция внутри кургана, о которой пишут все исследователи Куль-Обы, сближают это погребальное сооружение со скифскими погребальными памятниками; инвентарь кургана близок предметам из других скифских царских курганов, и, в первую очередь, — Чертомлыка.